Затихла степь, прислушиваясь к звукам,
Кого-то ждёт, а может и зовёт,
То свет, то тень, то встреча, то разлука,
Степь ожиданием мелодии живёт.
 
В тот миг, когда на свет я должен был явиться,
Порывы ветра разносили щебет птиц,
И далеко в степи ревела верблюдица,
Родился я в степи, не знающей границ.

В степи и старой, и седой от века,
Где ветер в лимбы[1] превращает стебли трав,
Где на рассвете песня будит человека,
Где ржёт мой конь, на горизонте облако догнав.

На струнах моринхура[2] я играю,
Степь предлагает вместе песню спеть,
Я во Вселенной одиночество своё уже не ощущаю,
И будет, вторя мне, ковыль степной шуметь.
Вдоль озера табун коней пронёсся,
И струны моринхура напряглись в душе,
Где верблюжонок беленький привязан остаётся,
Там звук, меня поймав, не отпустил уже.

А если соловей в горах зальётся трелью,
Или луна беззвучно на небо взойдёт,
На ятаге[3] сыграю я к всеобщему веселью,
А сердце сладким звукам подпоёт.

Ведь струны из порывов ветра свились,
На моринхуре научил играть отец,
Уздечки удила звенели, золотились,
Скакун летел над степью из конца в конец.

Я сам - струна степи, струна простора,
Мелодию степи на хуре вывожу,
Быть может и седым уж стану очень скоро,
И колыбельную я на корнях степной травы сложу.

Перевела с монгольского Мария Петрова